В пятом классе я учился уже в другой школе. Мама стала завучем и перевела меня с сестрой к себе. Учёба на новом месте проблем не составляла.
Проблему составляла необходимость
выбора цели.
Тогда все дети ходили в кружки. Я
тоже, как и все. Немного на танцы, потом в изостудию, наведывался в спортзал
подкачаться, по математике со мной занималась завуч Людмила Ивановна Смоляга,
по физике – Леонид Иосифович Друбецкий: я просто решал задачи, а то, что не
получалось – они подсказывали. Всё это было для общего развития и занимался я всем
понемногу насколько хватало времени.
Ещё мама купила шикарное польское
пианино “Legnica”. Даже у дочери хирурга, с которой я дружил, была “Украина”. За пианино
мама год выплачивала кредит. Сестра поступила в хореографическую школу, а мне
мама предлагала поступить в музыкальную. Я неплохо пел, имел голос и слух.
Здесь я задумался. Заниматься в
музыкальной школе вполсилы я не хотел и надо было уже выбирать между музыкой,
рисованием и математикой, что-то надо было выбирать как основное занятие.
Внешне вокал и рисование представлялись,
конечно, эффектнее: сцена, аплодисменты, картины, выставки, изысканный круг
знакомств, почитатели.
А что математика? Ну, степень, ну
преподавание. Разве что более лёгкий хлеб, так как конкуренция вряд ли будет
большой. Впрочем, много не заработаешь. Как-то скучновато выглядел этот
вариант.
Сейчас, оглядываясь в прошлое, уже
не сомневаюсь в предопределённости
главных поворотных пунктов своей биографии. Кто-то скажет Судьба, а я считаю
Бог, который каждый раз на распутьях давал мне очень ясные подсказки.
Тогда в пятом классе попалась мне в
руки “Необыкновенная алгебра” И.М. Яглома; купил в книжном магазине. Я был
просто ошеломлён. Всё необычно, логично, понятно. В отличие от разрозненных
школьных задач – прекрасная цельная теория с поразительными приложениями.
И самое главное – трудно передаваемая
внутренняя радость открытия. Ничего подобного я не испытывал, когда рисовал,
смотрел картины любимых художников, пел любимые песни или слушал любимых
исполнителей. В искусстве всё было здорово, но там я чувствовал себя гостем.
В небольшой разведанной части
математики я чувствовал себя наследником, маленьким хозяином. Не единственным,
конечно, но полноправным.
Всё ясно. Внешние атрибуты будущей
профессии меня уже не интересовали. Как буду выглядеть в глазах других, в
сравнении с другими, какие шансы успешной карьеры, куда поступать, у кого
искать поддержки или помощи – ничего это меня уже не интересовало.
Я стал самодостаточным. Я просто
могу узнавать то, что хочу сам и без чьей-либо помощи.
Выбор сделан окончательно – Математика.
Следующая книга в школьной
библиотеке, которая меня заинтересовала – “Первые понятия топологии” Н.
Стинрода и У. Чинна. Критерий выбора очень простой: чем дальше от школьного
курса, чем больше непонятных слов на первых страницах, тем лучше.
Я не мог согласиться с тем, что
книга – библиотечная и как-то решил вопрос с библиотекарем. Кажется, обменял на
более ценную для библиотеки книгу. Но для меня обмен, очевидно, был
сверхвыгодным. С книгой я не расставался, пока не дочитал до конца.
В седьмом классе начал выходить “Квант”,
в котором восьмиклассникам предлагалось поступать в ЗМШ при МГУ. Очевидно, что
ждать целый год я не стал и отправил решение вступительных задач. Ещё и
козырнул: логическую задачу про Змея Горыныча и богатырей решил с помощью
булевой алгебры. Обозначил базовые утверждения буквами, условия задачи записал
в виде тождественных формул, перемножил, привёл к нормальной форме и получил
ответ.
Поступил. За два года учёбы за все задания, кроме, кажется,
одного, получил “отлично”. А за исследования графиков функций – кроме “отлично”
ещё и “очень хорошая работа.” Это, как я понимаю, за использование производной в исследовании, что
не подразумевалось, но я уже это знал.
Просто здесь совпало. Моя сестра
училась на первом курсе экономического факультета ДонГУ и математический анализ
мы разбирали вместе.
В девятом классе я большим
удовольствием изучил “Математический анализ” Г.Е. Шилова, а в десятый класс с
республиканской олимпиады меня позвали в Киевскую физико-математическую
школу-интернат при КГУ.
Ну да, участвовал в математических
олимпиадах. На республиканских этапах – три вторых места и очень неудачно на
Всесоюзной олимпиаде в восьмом классе. Пользы от участия не почувствовал, если
не считать, что в качестве премий получал 10 – 15 популярных книг в подарок.
Чего-то значительного в них не было, но кругозор они расширяли.
Чудеса
и мистика.
Когда Леонид Иосифович активно
агитировал меня в физику, учительница математики Каширина Лидия Васильевна
сказала моей маме, что видела сон, что я выберу математику и поступлю в Московский
государственный университет и это совершенно точно.
Даже первая часть предсказания
именно в тот момент была не очевидной, а о второй и говорить нечего. Слышать
такое предсказание было приятно, но сон как аргумент, но Московский
университет как реальность, а не светлая мечта – всё это было слишком похоже на
сказку.
Как я уже говорил, в десятом классе я
учился в Киевском физико-математическом интернате. Учился хорошо – закончил с
золотой медалью. Мне предложили поступать без экзаменов на мехмат КГУ, и я
согласился. И кажется, даже написал маме в Донецк, что вот, предсказание не
сбылось.
Но дальше всё пошло не по плану. Из
самых энергичных одноклассников сформировалась группа, решивших поступать в МГУ
и МФТИ, поскольку в этих вузах экзамены были раньше, чем во всех вузах страны.
И даже не спросив меня ни о чём
купили билет в Москву и мне. Я, конечно,
сказал, что пообещал поступать в КГУ, на что они вполне резонно возразили: “Как
хочешь, только деньги верни.” Сдать билет в те далёкие времена было очень не
просто. Ребята объяснили мне, где та контора, чтобы получить деньги обратно, но
город я знал плохо и не рискнул её искать, так как и времени оставалось немного, махнуть рукой на деньги было жаль.
Сдал экзамены на мехмат МГУ на
математическое отделение я даже с запасом, так, что сразу после последнего экзамена
меня направили на медкомиссию.
Комментариев нет:
Отправить комментарий