Жил был я ... Вступление.

«Конечно, среди математиков есть более или менее честные люди, но почти все они конформисты — сами они более или менее честны, но готовы терпеть тех, кто нечестен. Поэтому чужаками среди них становятся не те, кто нарушает этические нормы. В изоляции оказываются такие люди, как я».

Григорий Перельман.

Когда произошла эта очень известная история с Проблемой Пуанкаре и как бы с миллионом долларов, я не поленился и прочитал всё, что об этом писали, начиная от интервью с очень солидными персонажами и заканчивая мнением буфетчиц из бульварной прессы.

Поскольку сам я много лет находился внутри того же мира, что и Григорий Перельман, то из пёстрой мозаики мнений, слухов и сплетен очень легко восстановил настоящую фабулу произошедшего поразительного факта отказа от 1 000 000 долларов.

Ключом к разгадке почти детективной истории послужила знаменитая в узких математических кругах фраза Григория, которую я взял в качестве эпиграфа.

Разумеется, я не стану рассказывать, что я узнал, что понял, о чём догадался, так как это не моя история.

Но эта не моя история вдохновляет меня.

Вступление.

Я представил необходимые официальные положительные отзывы на свою монографию, посвящённую теории гамильтоновых систем, в Киевский институт математики и получил отказ.

Мне была сообщена причина отказа и отмазка.

То есть, ответ получил я вполне честный, подтекст которого означал, что причина отказа названа, но если я буду упорствовать, то вот она отмазка, которую мне при необходимости выставят как причину.

Девушка, которая озвучила и причину, и отмазку ни в чём не виновата, поэтому я не пишу ни её имени, ни причину, ни отмазку, особенно потому, что любой неоднократно входящий в Киевский институт математики человек с большой точностью может догадаться и о первом, и о втором, и о третьем.

На блоге я, кажется, обещал, а может собирался пообещать, не помню, утверждать не буду, рассказать не только о внешней, не слишком интересной истории своей математической биографии, но и о внутренней значительно удивительной её части.

И, вот, ситуация вполне располагает. Время, которое я собирался потратить на публикацию монографии неожиданно освободилось и его надо как-то использовать .

Не скажу, что я бросил заниматься математикой. Нет, пока всё ещё интересно. Но из-за своего нежелания очень напряжённо трудиться, возможно из-за своей лени, о которой, я хорошо помню неоднократно писал, которую в себе признаю, я точно не хочу писать свои воспоминания, в глубокой старости, когда уже с трудом буду попадать по клавишам.

Поэтому начинаю сейчас.

То есть, сейчас я уже начал.

Начну со своего детства. Но в следующей заметке. Пока старость не наступила, не тороплюсь.  


home page