Тотальный контроль в Последние Времена

 

Я, конечно, не открываю Америку, говоря о тотальном контроле в Последние Времена.

Первым этот жуткий факт сообщил апостол Иоанн Богослов в своём Апокалипсисе.

 Разумеется, он сказал то, что может быть понятно человеку во все времена.

И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их,

и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.

Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть. (Апокалипсис 13:16-18)

Ясно, что если поставить под контроль все покупки и продажи, то кто может этого избежать?

А 666 – это чтобы не перепутали с похожими ситуациями.

О штрих-кодах с тремя шестёрками сказано так много, что даже ничего не хочу добавлять.

Недавно был в стоматологии и разговорился с девушкой на Reception.

Она спросила, как дела. Слово за слово, рассказал про свои книги по истории, добрался до апокалипсиса.

Так вот она очень уверенно сказала, что понимает, что мы живём именно в это время.

Если случайная и не знакомая мне девушка такое говорит, значит, я со своим блогом выгляжу вполне адекватным.

Поэтому продолжаю.

Сегодня поводом стал французский вояж и задержание Павла Дурова.

Не желаю вникать в очередную конспирологию и обсуждать даже самые вероятные версии.

Ясно, что всё вращается не вокруг тех глупостей, которые якобы стали причиной неласковой встречи мировой знаменитости французской полицией.

А вращается вокруг желания каких-то персонажей контролировать Internet.

В теме апокалипсиса словосочетание «электронный концлагерь» - совершенно заурядный мем.

И все всё понимают, а некоторые даже возражают.

Но я возражаю возражающим.

При всех ужасных и коварных свойствах строящегося «электронного концлагеря» нельзя не отдать должное его проектировщикам и создателям за наличие у них известной доли благородства.

В самом деле, этот концлагерь будет без замков на дверях камер и без непроходимой ограды вокруг лагеря. Планируется, что в этот лагерь люди сами придут добровольно и сами себя сфотографируют в фас и профиль, а некоторые – в порыве откровенности – даже в голом виде.

Люди сами на себя заведут личные дела и будут рады, если весь мир узнает о них со всеми интимными подробностями.

Люди сами создадут виртуальное электронное пространство-время и наполнят его виртуальной жизнью.

И в этой жизни они дадут себе свободу делать всё, что захочется.

Собственно говоря, почему я пишу, что создадут? Уже создают.

Уже живут там.

Прохожу я по аллейке со скамейками во время своей обычной прогулки возле озёр на Теремках.

Взрослые и дети уткнулись в свои личные прямоугольники и разговаривают с ними.

И, конечно, не всех я сфотографировал. Все бы не поместились. 

Пришлось выбирать. Я старался выбирать молодых девушек с красивыми ножками. 

У некоторых виртуальное пространство в ушах, в нём можно жить, прогуливаясь вдоль озёр.

Возле кафе в тенёчке плакат – курсы по изучению Библии. Ясное дело, протестанты. Очереди к ним не наблюдаю.

Со времён перестройки ушедшего в мир иной Советского Союза они явно утратили запал. Не пристают к прохожим.

Впрочем, один раз с 2018 года пожилая женщина со мной заговорила о Боге, о Котором она знала только шаблонные фразы.

Я её огорчил, объяснив ей её заблуждения. Она была несколько растеряна, но мои советы вряд ли ей пригодились.

Ей было тепло и понятно с простыми толкованиями в кругу друзей, таких же, как и она сама и со своим пастырем, у которого на все их простые вопросы готовы простые ответы.

Я со своими сложными ответами вряд ли её вдохновил.

Во всяком случае, продолжения беседы, как, бывало, много раз в лихие девяностые со случайными встречными, не произошло.

В общем, люди тянутся в «электронный концлагерь», в котором, как я понимаю, будут и «верующие», и «неверующие».

Почему в кавычках? – Потому что это те, чей набор штампов о вере – это не вера, ни даже неверие.

Пока он недостроен, то в силу понятных обстоятельств в нём нахожусь и я.

Спросите, а где та черта, когда надо будет уйти насовсем?

 Очень просто: когда человек на ослике поедет в Иерусалим.

Может даже чуть раньше, когда это станет ближайшим и понятным будущим.

И на сегодня последний вопрос: «И сколько нам всем придётся страдать без гаджетов и электронных сервисов?»

Друзья, всего три с половиной года.

Потерпим?  

 home page