Напомню, что Системой я называю я называю ту часть жизни нашего мира, которая
интересуется, изучает и развивает математику.
Считаю, что Математика является
великим чудом нашего мира и, следовательно, Система, в которой это чудо возникает
достойна самого глубоко уважения и почитания.
Но, как известно, всё, даже самое
выдающееся, созданное человеком, несёт в себе печать несовершенства, что, тем
не менее, не означает, что стремление к совершенству бесполезно.
Учась, исправляя свои ошибки в
лучших своих творческих достижениях, человек уподобляется Богу, образом и
подобием Которого и является.
Математические публикации являются
совершенно необходимым и очень важным элементом Системы. И весьма высока
требовательность к тем людям, которые причастны к процессу создания публикаций.
Поэтому в процессе важны не только
создатели, но и ценители публикации. Ценителем может быть любой человек,
которому нравится математика и который умеет читать математические тексты.
Среди ценителей естественно возникает
иерархия, как она возникает в любом обществе. Самые главные ценители называются
рецензентами.
Математические результаты в рамках
Системы представляют собой ценность, которая может быть весьма великой и может
конвертироваться в общепринятую валюту. Например, Согласно описанной у Диогена
Лаэртского, с отсылкой к Аполлодору, легенде, в день когда Пифагор открыл свою
теорему он принёс богам в жертву гекатомбу (100 быков), а институт Клея в
наши дни объявил стоимость проблемы Пуанкаре в 1 млн. долларов.
Надо ли удивляться, что
математические результаты в таком случае, если они плохо лежат, могут быть
украдены теми, кто понимает их ценность и имеет власть или возможность отобрать
у более слабого или беспечного владельца.
И это происходит от
Ромула до наших дней.
Иногда из благородных
побуждений, чтобы рассказать миру об открытии.
Джероламо Кардано не
открывал формулу Кардано, а Гийом Франсуа Лопиталь – правило Лопиталя.
В своём трактате «Великое искусство» («Ars magna»)
Кардано пишет, что узнал формулу от Никколо Тартальи, пообещав сохранить её в тайне, однако обещание не
сдержал и спустя 6 лет опубликовал упомянутый трактат. Из него учёный мир
впервые узнал о деталях замечательного открытия. Кардано оправдывал нарушение
обещания тем, что он включил в свою книгу новые открытия, сделанные им самим и
его учеником Лодовико (Луиджи) Феррари,
в том числе общее решение уравнения четвёртой степени.
Метод находжения
пределов был сообщён Лопиталю в письме его первооткрывателем Иоганном Бернулли.
Но мотивы публикации чужого открытия
могут быть и не всегда были благородными. Такие примеры также известны.
“Лаплас стремился навязать свое
мнение в любой дискуссии, он часто пользовался чужими идеями и смешивал их со
своими, не указывая авторства. Эта привычка осталась с ним навсегда: в
молодости он так поступал с Эйлером и Лагранжем, позже — «позаимствовал» у
Лежандра полиномы и, наконец, взял у Байеса его теорию. Лаплас был похож на
лису, которая заметала хвостом собственные следы.” (Астроном Лаланд о Лапласе).
Если не получается украсть, то можно хотя бы не
опубликовать чужой результат.
В
иронически-язвительном отзыве на книгу Лобачевского Остроградский откровенно
признался, что он ничего в ней не понял, кроме двух интегралов, один из
которых, по его мнению, был вычислен неверно (на самом деле ошибся сам
Остроградский).
И под псевдонимом С.С.
некто (несложно догадаться кто или по чьей инициативе): “Как можно подумать,
чтобы г. Лобачевский, ординарный профессор математики, написал с какой-нибудь
серьёзной целью книгу, которая немного бы принесла чести и последнему приходскому
учителю? Если не учёность, то по крайней мере здравый смысл должен иметь каждый
учитель, а в новой геометрии нередко недостает и сего последнего”.
Можно не имея
уверенности или смелости, чтобы опубликовать свой труд по неевклидовой
геометрии, отцу Яноша Больяи ответить: «Оценить это — всё равно что оценить
себя. Потому что всё, что там написано, совпадает с моими собственными
размышлениями последних 30—35 лет на эту тему». И это Карл Фридрих Гаусс.
Так это я рассказываю
общеизвестные истории из жизни известных математиков.
Но с другой стороны,
сочувствуя пострадавшим авторам, должен заметить, что получив в руки ценность в
виде прекрасного результата, потратив на это и время, и умственные усилия, счастливчики были просто обязаны полученную ценность донести до заинтересованных читателей, потратив на
это дополнительно и время, и умственные усилия.
После провокационной статьи С.С. Лобачевский послал в
редакцию журнала свои объяснения и возражения, но они не были опубликованы.
Встретив непонимание и даже издевательства, ученый не прекратил своих исследований. В 1835 г. в "Ученых записках" появляется "Воображаемая геометрия" (так он назвал свою геометрию), а в 1836 г. – "Применение воображаемой геометрии к некоторым интегралам". С 1835 по 1838 г. печатается его самая большая работа "Новые начала геометрии с полной теорией параллельных". В 1837 г. в немецком журнале Крелле он публикует несколько отличный от оригинала французский перевод "Воображаемой геометрии", а в 1840 г. на немецком языке выходят в Германии его "Геометрические исследования по теории параллельных линий", содержащие краткое и ясное изложение основных положений новой геометрии.
Эта открытая и стойкая борьба за свои идеи, за
научную истину резко отличает Лобачевского от двух его современников, тоже
пришедших к идеям неевклидовой геометрии. Один из них – замечательный
венгерский математик Янош Бойаи независимо от Лобачевского оригинальным путем
пришел к новому учению о пространстве, получив те же основные начальные
результаты. Свою работу он опубликовал на латинском языке в виде прибавления
("Appendix") к первому тому книги своего отца Фаркаша Бойаи,
являющейся обширным курсом математики для юношества (в двух томах). Первый том
вышел из печати в 1832 г., то есть на 2 года позднее, чем исследование
Лобачевского. Не встретив одобрения и поддержки, Я. Бойаи прекратил дальнейшую
разработку этих вопросов.
Великий немецкий математик Карл Фридрих Гаусс, как
выяснилось из опубликованных посмертно его записей и переписки, много раньше
получил ряд соотношений неевклидовой геометрии, но запретил своим
корреспондентам какие-либо высказывания о его взглядах. Он высоко оценил в
своих письмах друзьям геометрические работы Лобачевского, который, по его
предложению, был избран в 1842 г. в Геттингенское общество наук иностранным
членом-корреспондентом, но ни одним словом в печати Гаусс не высказался о его
работах (Николай Иванович Лобачевский,
Б.Л. Лаптев, профессор
Казанского государственного университета).
Замечательным примером настоящего учёного является восхитительная и несравненная Софья Васильевна Ковалевская, заставившая уважать себя весь европейский математический бомонд. Даже не знаю, что больше меня восхищает, премия Французской академии наук или блистательная идея и великолепные выкладки в задаче твёрдого тела.
Как видим, Система
богата и героями, и так себе героями, и чиновниками от математики.
Возвращаясь из прошлого
в настоящее, оценивая перемены, не могу не повторить вслед за великим Булгаковым: “Люди как люди.
Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из
чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота.
Ну, легкомысленны… ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца…
обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только
испортил их…”
Поэтому не сужу никого строго. Но советую Системе,
если она, конечно, снизойдёт в лице наиболее уважаемых представителей теории
гамильтоновых систем к моему блогу, средство может не вечной, но всё-таки долгой и прекрасной молодости.
Рассмотрите вопрос о снятии тайны с авторов рецензии.
Как правило, это вполне статусные люди, которые не менее статусны, чем авторы
публикаций. И чего рецензентам бояться?
Если рецензия
профессиональна и объективна?
Разве что чувства стыда? Которое возникает, если наоборот,
не профессиональна или не объективна.
Правильно я говорю? Отрицание пересечения – это же объединение
отрицаний? Верно?
И тогда наверняка, избавившись от лишних не украшающих её статей, Система похорошеет, как хорошеет похудевшая от правильной диеты и здорового образа жизни девушка, которой немного меньше 30.
P.S. Пока не смог опубликовать теорему о равномерной
сходимости рядов Линдштедта ни Москве, ни в Новосибирске, ни в Санкт Петербурге,
ни в Киеве. Рецензенты пишут, что либо не интересно, либо, наверное, я где-то
ошибся, но где они не знают. И фамилий своих не сообщают.)
Ну что ж поборемся.
Комментариев нет:
Отправить комментарий